Неточные совпадения
Смотр кончался. Роты еще несколько раз продефилировали перед корпусным командиром: сначала поротно шагом, потом бегом, затем сомкнутой
колонной с ружьями наперевес. Генерал как будто смягчился немного и несколько раз похвалил
солдат. Было уже около четырех часов. Наконец полк остановили и приказали людям стоять вольно. Штаб-горнист затрубил «вызов начальников».
В это время перед самой ротой мгновенно вспыхнуло пламя, раздался ужаснейший треск, оглушил всю роту, и высоко в воздухе зашуршели камни и осколки (по крайней мере секунд через 50 один камень упал сверху и отбил ногу
солдату). Это была бомба с элевационного станка, и то, что она попала в роту, доказывало, что французы заметили
колонну.
Красивые испуганные животные большими прыжками, поджимая передние ноги, налетели на
колонну так близко, что некоторые
солдаты с криками и хохотом побежали за ними, намереваясь штыками заколоть их, но козы поворотили назад, проскочили сквозь цепь и, преследуемые несколькими конными и ротными собаками, как птицы, умчались в горы.
Прелестный вид, представившийся глазам его, был общий, губернский, форменный: плохо выкрашенная каланча, с подвижным полицейским
солдатом наверху, первая бросилась в глаза; собор древней постройки виднелся из-за длинного и, разумеется, желтого здания присутственных мест, воздвигнутого в известном штиле; потом две-три приходские церкви, из которых каждая представляла две-три эпохи архитектуры: древние византийские стены украшались греческим порталом, или готическими окнами, или тем и другим вместе; потом дом губернатора с сенями, украшенными жандармом и двумя-тремя просителями из бородачей; наконец, обывательские дома, совершенно те же, как во всех наших городах, с чахоточными
колоннами, прилепленными к самой стене, с мезонином, не обитаемым зимою от итальянского окна во всю стену, с флигелем, закопченным, в котором помещается дворня, с конюшней, в которой хранятся лошади; дома эти, как водится, были куплены вежливыми кавалерами на дамские имена; немного наискось тянулся гостиный двор, белый снаружи, темный внутри, вечно сырой и холодный; в нем можно было все найти — коленкоры, кисеи, пиконеты, — все, кроме того, что нужно купить.
Гусарской эскадрон примкнул к уланам, переправился, не будучи преследуем неприятелем, через речку в то самое время, как Зарядьев, потеряв еще несколько
солдат, присоединился благополучно к своей
колонне.
Два
солдата подвели к
колонне офицера, обрызганного кровью; он едва мог переступать и переводил дух с усилием.
Рассыпанные меж кустов и по полю стрелки стали сбираться вокруг барабанщика, и Зарядьев, несмотря на сильный неприятельский огонь, командуя как на ученье, свернул человек четыреста оставшихся
солдат в небольшую
колонну.
— Сомкнись! — скомандовал Зарядьев.
Солдаты придвинулись друг к другу. Еще несколько ядер пролетело через
колонну.
В гауптвахте, низеньком каменном здании с толстыми белыми
колоннами, дежурил офицер и
солдаты специальной горной команды.
В густой запыленной
колонне трудно отличить
солдата от офицера.
Один за другим, в разных местах длинной
колонны, глухо зарокотали барабаны.
Солдаты бегом заскакивали в ряды, поправляя на ходу толчком спины и плеч ранец и подпрыгивая, чтобы попасть в ногу. Офицеры, обнажая на ходу шашки, поспешно отыскивали свои места.
Полк вытянулся в длинную, узкую
колонну и двинулся.
Солдаты шли бодро, радуясь свежему, веселому утру, отдохнувшие и сытые. Всем хотелось петь, и когда Нога своим звонким, сильным голосом затянул...
Когда Пилат вывел Иисуса из своего дворца и поставил его перед народом, Иуда, прижатый к
колонне тяжелыми спинами
солдат, яростно ворочающий головою, чтобы рассмотреть что-нибудь между двух блистающих шлемов, вдруг ясно почувствовал, что теперь все кончено.
Так как нельзя было предполагать, чтобы
колонна тронулась сейчас же, мы решили послать отыскать Веленчука строевого ефрейтора Антонова. Скоро после этого мимо нас в темноте прорысило несколько конных: это был начальник со свитой; а вслед за тем зашевелилась и тронулась голова
колонны, наконец и мы, — а Антонова и Веленчука не было. Однако не успели мы пройти сто шагов, как оба
солдата догнали нас.
Валялись надорвавшиеся лошади, сломанные повозки. Густо усеивали дорогу брошенные полушубки, тюки, винтовки. Брели беспорядочные, оборванные толпы
солдат, и трудно было поверить, что так недавно это были стройные
колонны войск.
Сами
солдаты беспомощно блуждали по местности, не умея ни пользоваться компасом, ни читать карт. В боях, где прежняя стадная
колонна теперь рассыпается в широкие цепи самостоятельно действующих и отдельно чувствующих людей, наш
солдат терялся и падал духом; выбивали из строя офицера, — и сотня людей обращалась в ничто, не знала, куда двинуться, что делать.
Вскоре после того, как Соколов был водворен на гауптвахте, Панаев увидал, что резервный батальон приближается в сомкнутой
колонне и строится около гауптвахты. Впереди шел майор Баллаш с несколькими
солдатами, имевшими ружья на перевесе.
— В ночь на 28 июня японцы решили взять штурмом Порт-Артур.
Солдатам выдана была усиленная порция «саки» [японская водка.] и «коки» — возбуждающего вещества, и они двинулись, но в темноте попали в волчьи ямы и в сетки, устроенные перед укреплениями, и в линии фугасов, которые начали взрываться. Русские подпустили их на довольно близкое расстояние и вдруг зажгли полевые огни и осыпали
колонны японцев снарядами из орудий.
В 10 часов утра в русский лагерь прибыли императоры с огромной свитой. Часть четвертой
колонны находилась с Кутузовым в центре Пражских высот. Подъехав к войску и видя, что
солдаты отдыхали у ружей, сложенных в сошки, государь Александр Павлович удивился...
Напротив того, то впереди, то сзади, со всех сторон,
солдаты узнавали, что идут по тому же направлению наши русские
колонны.
Все орудия без приказания били в направлении пожара. Как будто подгоняя, подкрикивали
солдаты к каждому выстрелу: «Ловко! Вот так-та̀к! Ишь, ты… Важно!» Пожар, разносимый ветром, быстро распространялся. Французские
колонны, выступившие за деревню, ушли назад, но, как бы в наказание за эту неудачу, неприятель выставил правее деревни десять орудий и стал бить из них по Тушину.
Хотя никто из
колонных начальников не подъезжал к рядам и не говорил с
солдатами (
колонные начальники, как мы видели на военном совете, были не в духе и недовольны предпринимаемым делом и потому только исполняли приказания и не заботились о том, чтобы повеселить
солдат), несмотря на то,
солдаты шли весело, как и всегда, идя в дело, в особенности в наступательное.
Толстый майор, пыхтя и разрознивая шаг, обходил куст по дороге; отставший
солдат, запыхавшись, с испуганным лицом за свою неисправность, рысью догонял роту; ядро, нажимая воздух, пролетело над головой князя Багратиона и свиты и в такт: «левой — левой!» ударилось в
колонну.